Цена любви - Страница 11

В какую-то секунду Дэниел практически утратил контроль над собой, но тут же, спохватившись, в сотый уже, наверное, раз за утро напомнил себе, что перед ним его единственный, горячо любимый сын и все эти капризы лишь следствие проживания мальчика под одной крышей с Клэр.

Устав сопротивляться, он передал плачущего Кевина на руки няне и, схватив со стола оставленные там еще с вечера документы, выбежал из комнаты. Вдогонку, словно напоминание о прегрешениях перед сыном, тянулся плач Кевина, и, слыша его, Дэниел поймал себя на мысли, что никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным.

Едва увидев входящего в гостиную мрачного как туча сына, миссис Тейлор встала из-за стола и, отослав горничную, сама налила ему чашку кофе. — Что-то случилось, Дэн?

— Извини, мама. Это все из-за Кевина. Он не верит мне, и даже если я говорю, что скоро вернусь, все равно не хочет отпускать меня. Его плач до сих пор стоит у меня в ушах и единственное, чего мне хочется, это плюнуть на все дела и остаться с ним.

— Не расстраивайся так, Дэн. Дети все такие в этом возрасте, считают, что родители целиком и полностью должны принадлежать им одним. Ты был таким же. Терпеть не мог оставаться с няней.

— Я помню, мама, — ответил Дэниел, и легкая улыбка тронула его губы, — но меня все равно волнует такая реакция Кевина. Может быть, стоит показать его врачу?

— Прекрати, Дэн. Кевин нормальный, здоровый ребенок, но, чтобы успокоить тебя, я приглашу к нему доктора Холмарка. Он превосходный специалист, и, если с Кевином что-то не так, мы сразу же узнаем об этом.

— Спасибо, мама. Ты как никто умеешь успокоить меня.

— Благодарю, Дэн. Но, боюсь, следующая новость порядком расстроит тебя. Звонила Клэр. Она выписалась вчера из клиники и просит разрешить ей увидеть сына.

Звук упавшей на пол вилки был таким громким, что Дэниел невольно поморщился. Да я скорей убью ее, чем разрешу увидеться с Кевином! — пронеслось у него в сознании.

Эта мысль так ясно отразилась на его лице, что Эвелин Тейлор сразу же поняла всю тщетность попыток бывшей невестки.

— Она разве не помнит, что опекуном ребенка назначен я и что суд оставил за мной право решать, можно или нет ей видеться с сыном?! — звенящим от возмущения тоном произнес Дэниел.

— Думаю, она помнит об этом, иначе сюда позвонил бы ее адвокат, а не она сама.

— А ты, мама? Ты разрешила бы ей увидеться с Кевином?

— Думаю, да, но это мое личное мнение и оно ни в коем случае не должно повлиять на твое собственное решение.

— Оно и не повлияет, и, если Клэр позвонит еще раз, передай ей, что никаких встреч с Кевином в ближайшем будущем не будет. А теперь извини, но мне нужно идти.

— Ты куда-то едешь?

— В Ривердейл. Но постараюсь вернуться пораньше. Кевин ждет, что я отведу его в парк, не хочу обманывать его.

Поцеловав мать, Дэниел вышел из гостиной. Прошло уже полчаса, как он расстался с Кевином, а ему все еще казалось, что он слышит плач мальчика. Настроение было безнадежно испорчено, и, спускаясь на первый этаж, он лихорадочно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Кевин несколько раз вчера спрашивал его о Клэр, и ему едва удалось отвлечь его от мыслей о ней. Но где гарантия, что он не начнет спрашивать о ней уже сегодня?

Дорога да Ривердейла заняла у него около часа. Все это время он пытался найти ответы на мучившие его вопросы, но, как только начинало казаться, что нужный ответ найден, Дэниел понимал, что перед ним опять фальшивый выход из лабиринта. С виду выход, а на самом деле еще одна глухая стена. В принципе неудивительно, что, несмотря на все усилия, ему так и не удалось до сих пор разрешить свои проблемы. Вся его жизнь с Клэр одна сплошная фальшивка, а где фальшивая жизнь, там и фальшивые выходы.

Взглянув в зеркало заднего вида, Дэвид заметил, что пропустил поворот на Ривердейл. Чертыхнувшись, он хотел было повернуть обратно, но, заметив невдалеке патрульную машину, вновь нажал на газ. В этом месте, насколько он помнил, разворот был разрешен только на кольцевой развязке, а до нее как минимум полтора-два километра. Возвращаясь к повороту на Ривердейл, Дэниел поймал себя на мысли, что давно уже не был раздражен так, как в это летнее утро.

Почему?! Ну почему вместо того, чтобы остаться с Кевином, он должен провести весь этот чудесный летний день, занимаясь чужими семейными проблемами?! — вновь и вновь спрашивал себя он, но нужный ответ не спешил появляться.

Сверившись с картой, Дэниел отметил, что дом Ричарда Крафта, «Фледжберри-хауз», является чуть ли не самой известной исторической достопримечательностью Ривердейла.

Скорей всего этот Крафт купил дом у какой-нибудь почтенной семьи. Люди, имеющие такие корни, никогда не попадают в подобные ситуации, решил он.

Через четверть часа он был на месте. Открывшаяся взору картина настолько потрясла Дэниела, что несколько минут он только и делал, что молча рассматривал великолепное по своей красоте строение.

Пожалуй, это одно из самых изысканных и красивых зданий, какие мне только приходилось видеть, подумал он.

Обвитые плющом светло-серые стены дома, причудливой формы окна, арки, переходы, башенка, крытая коричневой черепицей крыша — все это делало «Фледжберри-хауз» невероятно приятным местом для проживания, и неожиданно для себя Дэниел понял, что более всего на свете ему хочется купить этот дом. Он попытался отмахнуться от этой мысли, но, попав на благодатную почву, она не только не хотела уходить из его сознания, но и рисовала невероятно заманчивые картины.